Твоя жизнь -- это как роман: и от автора зависит, какой у него будет сюжет -- интересный или так себе. (с)
Вчера меня натолкнули на неожиданную мысль, в продолжение моей старой заметки о возрасте матери Джульетты. Дочь наших знакомых проходит стадию запойного чтения романов и вчера скачивала у меня иллюстрации к Дюма, Саббатини, словари к Бенцонни и генеалогические таблицы европейской знати, ребенок читает основательно и с подробностями.
Чтение романов, такой грех, в котором не всегда можно сознаться в беседе, легче сказать, что у тебя была пара случайных любовников, чем то, что во втором ряду за томами с умными названиями у тебя стоит беллетристика в хорошем переплете. Или она из моды вышла, или она стала атрибутом возраста, не знаю. Но поговорить о Скарамуше или графе де Бюсси получается очень редко. Вчера был такой редкий шанс. О дамах, дуэлях, платьях и интригах, об ошибках и благородстве, мы судим героев любимых книг как будто они мудрецы с веками за спиной, а не живые, молодые люди, движимые тем же порывами и страстями, что и мы. Отдаем ли мы себе отчет в том, что Анастасии Ягужинской, которую всегда осуждаем за малодушие на допросе неполных 18 лет, и она балованная недавно выезжающая девушка, если представить, что сейчас она бы сидела за партой первого курса ВУЗа и носила бы легинсы с футболкой?
Королеве Марго в начале романа 19, а в конце 21? Генриху Наваррскому столько же.
Графу де Бюсси, кажется, нет 30.
И этот список будет очень долгим.
Герои всегда, или почти всегда моложе наших представлений о них, и думают они чаще всего так, как это делали бы люди своего возраста. Интересно есть какой-нибудь коэффициент взросления в зависимости от исторического периода, учитывающий длительность периодов детства, юности, смены поколений?
И тогда какой наш психологический возраст был бы в разные века?
Чтение романов, такой грех, в котором не всегда можно сознаться в беседе, легче сказать, что у тебя была пара случайных любовников, чем то, что во втором ряду за томами с умными названиями у тебя стоит беллетристика в хорошем переплете. Или она из моды вышла, или она стала атрибутом возраста, не знаю. Но поговорить о Скарамуше или графе де Бюсси получается очень редко. Вчера был такой редкий шанс. О дамах, дуэлях, платьях и интригах, об ошибках и благородстве, мы судим героев любимых книг как будто они мудрецы с веками за спиной, а не живые, молодые люди, движимые тем же порывами и страстями, что и мы. Отдаем ли мы себе отчет в том, что Анастасии Ягужинской, которую всегда осуждаем за малодушие на допросе неполных 18 лет, и она балованная недавно выезжающая девушка, если представить, что сейчас она бы сидела за партой первого курса ВУЗа и носила бы легинсы с футболкой?
Королеве Марго в начале романа 19, а в конце 21? Генриху Наваррскому столько же.
Графу де Бюсси, кажется, нет 30.
И этот список будет очень долгим.
Герои всегда, или почти всегда моложе наших представлений о них, и думают они чаще всего так, как это делали бы люди своего возраста. Интересно есть какой-нибудь коэффициент взросления в зависимости от исторического периода, учитывающий длительность периодов детства, юности, смены поколений?
И тогда какой наш психологический возраст был бы в разные века?
